В 1914 году Костя из Варшавы поступил добровольцем в 5-й Каргопольский драгунский полк, в составе которого участвовал в первой мировой войне. На родину он больше не вернулся. В декабре 1917 года вступил в Красную Гвардию, участвовал в Гражданской войне в Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке, пройдя должности от помощника начальника отряда до командира отдельного кавалерийского полка. Женился на русской девушке Юлии, у них родилась дочь Ада. Он командовал частями и соединениями в Сибирском, Белорусском и Ленинградском военных округах. В 1937 году, будучи командиром 5 кавалерийского корпуса в Пскове, был арестован по ложному обвинению, более двух лет находился под следствием. В 1940 году был освобожден в связи с прекращением уголовного дела.

22 июня 1941 года Константин Рокоссовский, командуя механизированным корпусом, вступил в Великую Отечественную войну. Занимая должности командующего войсками 16 армии, Брянского, Донского, Центрального, 1-го Белорусского фронта, принимал непосредственное участие в битве под Москвой, Сталинградской, Курской битвах, в операции по освобождению Белоруссии. Январь 1945 года застал его в должности маршала Советского Союза. Он был командующим 2-м Белорусским фронтом и вместе со своими войсками находился на территории Польши. Именно с этого момента и начинается повествование обычной польской женщины, которая неожиданно для себя самой оказалась родной сестрой маршала Советского Союза, а потом и маршала Польши, министра обороны Польши, замминистра обороны Советского Союза К. К. Рокоссовского.

Январь 1945 года. Для жителей Варшавы гул артиллерии, сопровождавший наступление, начавшееся над Вислой, означал близкое освобождение. И для простой варшавянки Хелены Рокоссовской после трагических перипетий, связанных с Варшавским восстанием, избитой и изголодавшейся, изгнанной из столицы, это был долгожданный, радостный час. Советских танкистов, первыми появившихся на улицах местечка, население встречало сердечно, каждый хотел перекинуться с ними парой слов, пожать им руки, выказать свою признательность. Она тоже вышла на улицу, чтобы радоваться вместе со всеми. С перебинтованной головой, в легком, платке, она имела довольно жалкий вид. Видимо именно поэтому и подошел к ней офицер, как потом оказалось, майор, и стал расспрашивать, что с ней случилось. Во время этой короткой беседы Хелена спросила его мимоходом:

- У вас, кажется, и мой брат?

- В Красной Армии – услышала в ответ – служит много поляков.

- Да, но только мой брат, по-моему, такой высокий командир, что даже немцы его хорошо знают. Потому что именно фамилия брата послужила поводом для расправы со мной немецкого офицера.

- И как же звучит эта фамилия? – заинтересовался майор.

- Рокоссовский.

Майор, убедившись, что речь идет о Константине Рокоссовском, после некоторого замешательства все же записал ее адрес. Вскоре приехал другой офицер, пригласил Хелену в штаб в Гроец, где после долгой беседы ей предложили написать письмо брату.

Прошло две недели после того визита, и она почти уже перестала верить, что этот славный советский маршал – ее брат, которого она видела последний раз тридцать лет назад. Вскоре после того, как он вступил в российскую армию, они отступили, и всякие связи между братом и его родными прервались. В межвоенные годы время от времени Хелена получала какие-то неподтвержденные сведения – по одним, Константин был жив, служил в войсках, по другим – умер. Уже перед самым Варшавским восстанием кто-то показал ей варшавскую листовку, с заметкой, что "Рокоссовский ведет свои войска … ". Тогда чаще забилось сердце, затеплилась искорка надежды – а вдруг...

Хелена не отдавала себе отчета в том, насколько ее фамилия ненавистна немцам. Убедиться в этом пришлось во время восстания. Во двор дома, где она работала, ворвались немцы. В этот момент одна из соседок позвала Хелену по фамилии и это услышал немецкий офицер. Подбежал к ней и, выкрикивая – вместе с проклятиями - "Рокоссовска", "Рокоссовска" – рукоятью пистолета ударил Хелену по голове. Она упала. От неминуемой смерти спасла санитарка расположенного неподалеку госпиталя, которая вытащила из сумочки Хелены "ауссвайс" на вымышленную фамилию и, пользуясь знанием немецкого языка, показала его фашисту и объяснила, что ему послышалось.

Реакция этого гитлеровца на фамилию “Рокоссовский” укрепила уверенность Хелены, что этот известный Рокоссовский, наверное, не ее брат. У нее в голове не укладывалось, что тот Костик, которого она помнила молодым худеньким солдатиком, любимый брат, любимец семьи, доброжелательный и такой родной, мог стать таким известным и грозным, как ей показалось, человеком. Поэтому дни и недели, проходящие со времени отсылки письма углубляли ее неуверенность и сомнения.

Но как-то раз к Хелене в комнату вошла хозяйка с известием, что перед домом остановилось несколько машин с солдатами. Тут же за ней вошел советский офицер.

- Здесь ли, - спросил он, - живет Хелена Рокоссовска?

- Да, - сказала Хелена, - это я.

Офицер сказал “Минуточку” и вышел. Через минуту вернулся вместе с незнакомой женщиной. Как оказалось, это была жена Константина Рокоссовского Юлия Петровна, которая специально приехала из Бродницы, где размещался тогда штаб маршала. В переданном ею письме от 22 февраля 1945 года Константин сообщил об известных ему семейных делах, в том числе о смерти их общей сестры Марии и настоятельно просил, чтобы Хелена без промедления приехала к нему.

Хелена ужасно себя чувствовала, еще не оправилась окончательно от ранения, но, не раздумывая, отправилась в путь. Во время поездки буквально впитывала каждое слово Юлии о брате и не могла узнать в этой героической фигуре Костика. Иногда спрашивала себя, найдет ли в нем любимого брата, единственного на свете близкого человека? Все сомнения испарились в минуту приветствия. Ни роскошь мундира, ни почет, оказываемый ему окружающими, не стали преградой между братом и сестрой. Оказалось, что долгие 30 лет, которые минули с момента расставания, не сильно изменили его характер. Он был тем самым любимым Костиком, который заботился о Хелене после потери родителей, который распрощался с ней в далекой юности.

Хелена осталась с братом до конца войны. Видела триумф Победы в Германии. Присутствовала во время встречи Рокоссовского с фельдмаршалом Монтгомери и на параде Победы в Москве. В это же время брат представил Хелену Сталину. Впоследствии она вспоминала, что осыпаемый орденами и другими отличиями, Константин всегда испытывал дискомфорт. Будучи около него она убедилась, что лучше всего он чувствовал себя в окружении солдат и у семейного очага.

После окончания войны он остался в Польше - в Легницах. В тот период у него наконец-то появилось больше времени для себя, для дома, для семьи. После служебных дел в свободные минуты его чаще всего можно было увидеть за работой на огороде, на теннисном корте и на волейбольном поле. Он также любил ездить верхом. А вечера, как и в молодые годы, проводил за книгой.

Период послевоенного затишья в работе Рокоссовского был очень коротким. Хелена не хотела быть ему в тягость и вернулась в Варшаву. Вскоре Константин стал Министром Обороны Польши и на него обрушился груз новых обязанностей. Из-за этого он не мог часто видеться с сестрой, но она постоянно чувствовала его заботу, которую он не прекратил и когда вернулся в Советский Союз. Больше они не терялись.