Лихих рассказов о военной героике вам не услышать.
Война -это прежде всего кровь.

До сих пор в памяти впервые увиденный мной раненый - солдатику разрывной пулей пробило навылет челюсть, внизу красное мессиво и глухое мычание.

В другом эпизоде я вытащил из боя командира-танкиста того самого отходившего корпуса. С четырьмя шпалами и красной звездой политрука на гимнастерке под замасленным комбинезоном…

В контратаке мы как-то ворвались в немецкую траншею. Пришлось схватиться врукопашную с рослым «фрицем», он порвал мой полушубок, сбил с ног. Ему осталось лишь достать нож, когда подоспевший боец убил его штыком в спину. Потом того, спасшего мне жизнь, с долго искал, вплоть до эвакогоспиталей, - он как в воду канул, видно, тогда и погиб.
По военной статистике пехотный лейтенант, командир стрелкового взвода, на войне жил дольше недели, комбат чуть больше. Я, к счастью, в данный роковой пересчет не попал.

Однажды нас выбили с рубежа, там осталось полковое знамя, документы секретной части. Нам приказали немедленно все отбить. Яростным броском посеяли у немцев панику, потерянное спасли и вынесли. Меня контузило, кровь текла из ушей. За ту контратаку получил в числе еще восьми отличившихся орден Красной Звезды, в 41-42-м крайне редкий, он из моих наград больше всего дорог.
Тяжелое ранение ноги не миновало в наступлении уже на исходе сражения под столицей, когда немцев гнали от Москвы на запад.. На том война и завершилась, хотя потом я тщетно извел горы бумаги с рапортами о возвращении в боевой строй.

А помните того танкиста, кого я вынес с поля боя? Так вот, уже в 63-м на отдыхе в Кисловодске заметил за собой слежку - кто-то настойчиво сопровождал меня во всех прогулках, внимательно приглядывался. «Уж не из КГБ ли», - даже такая мысль мелькнула. Наконец, все разрешилось удивительным образом. «Извините, вы Павленко? - спросил незнакомец, - «Да». - «А помните бой под Москвой, вышедших к вам танкистов, спасенного вами? Это же я!»
Как не помнить! Как солдата, спасшего в свою очередь мне жизнь, как женщину-врача, не давшую ампутировать мою раненную ногу, на что скорый вердикт уже имелся, как всю ту лихую пору, в которой посчастливилось и выстоять, и выжить.

"Лихих рассказов о военной героике, даже, возможно, романтике, вам от прошедших огненные фронтовые версты по настоящему не услышать, слишком тяжелые воспоминания", говорит Геннадий Павленко, в 1941 свежий выпускник Владивостокского пехотного училища, брошенный вместе со многими другими в самое пекло битвы под Москвой в составе тех самых дальневосточных и сибирских дивизий, которые и отстояли столицу в самый трудный час.

Первый раз с немцами пришлось столкнуться при отходе на нашу линию обороны разбитого танкового корпуса, вернее, того, что от него осталось дюжины посеченных осколками машин, рассказывает Геннадий Поликарпович. На плечах отступающих фашисты хотели прорваться через занятые нами позиции. Не дали.

А как выглядит бой в истинном восприятии, расскажу. Ты стреляешь, по тебе нещадно бьют, самолеты висят в воздухе, непрерывно летят с неба бомбы, видишь из окопа контуры ревущих стальных чудищ, за ними рвется тебя убивать пехота.

Отсекаешь огнем живую силу, ждешь с гранатами танки, все в какой то лихорадочной сосредоточенности, отрешившись от всего земного. И так раз за разом. Война прежде всего кровь. До сих пор в памяти первый мной увиденный раненый, которому разрывной пулей пробило челюсть. В другом эпизоде я вытащил из боя командира танкиста того самого отходившего корпуса с четырьмя "шпалами" и звездой политрука на рукаве гимнастерки под замасленным комбинезоном.

В контратаке как то ворвались во вражескую траншею. Пришлось схватиться врукопашную с рослым немецким офицером, он порвал мой полушубок, сбил с ног.
Оставалось лишь достать нож и добить меня, когда подоспевший боец убил его штыком в спину. Потом своего спасителя долго искал вплоть до эвакогоспиталя, но он как в воду канул, видно, в той же схватке погиб.

По военной статистике, пехотный лейтенант, как я, командир стрелкового взвода, на войне жил чуть больше недели, комбат немного дольше. Я, к счастью, в роковой такой пересчет не попал.

Однажды нас выбили с рубежа, там осталось полковое знамя, документы секретной части.
Нам приказали немедленно все отбить. Яростным броском посеяли у врага панику, потерянное спасли и вынесли.
Меня контузило, кровь текла из ушей. За тот отчаянный рейд в числе восьми других получил орден Красной Звезды, в 1941 крайне редкий, он из моих наград больше всего дорог.

(По материалам газеты "Футбольный курьер" за 9 мая 2010 г. № 34)
Ростов-на-Дону, ул. Московская, 53, оф. 501. Тел./факс: (863) 262_02_84.
Для писем: 344045, Ростов-на-Дону, а/я 7690.
Е-mail: fk@aaanet.ru ; grand@aaanet.ru